ичей были вполне объяснимы. И не
  только москвичей. Совершив жестокое убийство одиннадцатилетнего мальчика
  на Балтийской улице, зарубив ребенка топором и похитив 60 рублей, флакон
  "Шипра", затемненные очки и детскую кофту, преступник через неделю, 25
  декабря, объявился в Иванове.
   Почерк тот же: представлялся жильцам дома по улице Калинина мастером
  из горгаза. В одной из квартир застал дома двенадцатилетнего подростка,
  зарубил его топором. Довольствовался поношенным пиджаком, кофтой, двумя
  авторучками, облигациями. Затем отправился на соседнюю Октябрьскую ули-
  цу, там убил топором семидесятичетырехлетнюю старушку. Нашел трехрубле-
  вый фонарик и семьдесят копеек. Взбешенный жалкой добычей, вернулся на
  улицу Калинина, начал обходить квартиры. В семидесятой, на свою беду,
  дверь открыла пятнадцатилетняя школьница. Маньяк изнасиловал девочку,
  нанес ей семь ударов топором. Чудом ребенок выжил, а позже помог выйти
  на след преступника...
   "Газовщик" спокойно порылся в шкафах, бросая ненужное тряпье в угол,
  где истекала кровью жертва, забрал пуховый платок, свитер, кофту, 90
  рублей и поспешил с обновами к сожительнице - бездарной, как и он сам,
  провинциальной актриске. В тот же вечер они вдвоем бежали из Иванова.
  Боясь, что их могут задержать на станции, прошли пешком десять километ-
  ров по шоссе в сторону Москвы и лишь потом сели в автобус.
   Милиция, КГБ, военная комендатура столицы работали в круглосуточном
  усиленном режиме, дружинники и внештатные сотрудники