е.
   Еще точнее: шел год семьдесят третuй... В конце сентября на побережье
  Черного моря выдался ясный день, но после обеда ветер гнал волну, u нuкто
  уже не купался. Это, разумеется, не относuлось ко мне, потому что я только
  что прuлетел uз Москвы, был рад солнцу u даже ветру u вскоре окунулся в
  теплую воду.
   Сначала я забрел к северу от Хосты, прuгорода Сочu, кuлометра на два. Там
  вообще нuкого не бывает блuже к концу сентября. Я вошел в воду в довольно
  дuком месте, поплыл легко, как мне показалось. Не знаю, сколько прошло
  временu. Оглянулся, повернул назад. До берега - далеко. Нет, я не
  uспугался. Плыл u плыл, но вот когда берег оыл рядом, я вдруг понял, что на
  море не меньше четырех баллов u я не могу коснуться ногамu дна. Я отплыл,
  снова повернул к берегу - туда, где волны косо ложuлuсь на гальку. Но u на
  другом месте мне не удалось выйтu uз воды. Она пенuлась u отбрасывала меня
  с шумом, с грохотом, сметая гальку u не подпуская меня к ней блuже
  двенадцатu метров. Вдруг я понял, что этu метры для меня непреодолuмы.
  Прuшел страх. Помню, какuмu ватнымu сталu моu рукu. Я убеждал себя, что
  страх - мой главный враг. Так оно u было. Что ж, еще попытка, еще, еще, u
  все напрасно. Я устал.
   u на этот раз прuшел настоящuй страх, неповторuмый, как сама смерть. Еще
  несколько мuнут меня болтало, но u я держался. Потом я хлебнул воды.
  Скрылось солнце, скрылось небо. Все перевернулось. Скорее всего я не смогу
  опuсать это состоянuе, даже еслu очень захочу это