беспокойно заерзал Ренди. - Эй, дерьмо.
  Наливай.
   Тень моего отца снова подняла бутылку.
   - Я не буду разрезать ей нос, - сообщил Эл Латроп. - Я просто размажу
  ее проклятую голову.
   - Ну-с, приступим, - сказал Хьюги. - Я наливаю.
   Я не мог больше терпеть. Я выскочил из спального мешка, и морозный
  холодный октябрьский воздух начал щипать мое тело, которое было
  полностью обнаженным, не считая шорт. Казалось, что мой петушок хотел
  вжаться в тело. Одна мысль все вращалась и вращалась в моем мозгу - я
  догадываюсь, что еще не проснулся полностью - и вся беседа казалась мне
  сном, возможно, про должением сна про скрипящего монстра из аллеи. Когда
  я был маленьким, я забирался в мамину постель после того, как отец
  надевал униформу и уезжал на работу. Я использовал эту возможность,
  чтобы поспать возле нее часок или полтора до завтрака.
   Черные, страшные огненные тени, похожие на молящихся богомолов. Я не
  хотел находиться здесь, в этих лесах, в семидесяти милях от ближайшего
  города, с этими пьяными мужиками. Я хотел к маме. Я вылез из палатки.
  Отец повернулся мне навстречу. Он все еще держал в руке охотничий нож.
  Он посмотрел на меня, я посмотрел на него. Я никогда не забуду этого
  зрелища. Мой отец с красноватой небритой щетиной на лице, в охотничьей
  шапке, и охотничий нож в его руке. Беседа сразу же прекратилась. Они,
  наверное, поняли, как много я услышал. Возможно,