ом? В следующий раз
  твой сын не ограничится несколькими окнами, пойми. В следующий раз он
  разобьет тебе сердце. Разрушение...
   - Убирайся! - прокричала мама.
   Я снова начал плакать. Мама взяла меня на руки. Все о'кей, радость
  моя, говорила она, все будет хорошо... А я смотрел на отца, который
  повернулся и пошел прочь, засунув руки в карманы, как обиженный
  мальчишка. Я ненавидел его. И сегодня впервые я понял, как легко можно
  заставить его капитулировать.
   Когда мы с мамочкой пили шоколад в ее комнате, я рассказал, как отец
  швырнул меня на землю. И потом соврал, будто ничего не было.
   Я чувствовал себя большим и сильным.
  
  Глава 17
  
   - И что потом? - заинтересованно спросила Сюзанн Брукс. Все это время
  она слушала меня затаив дыхание.
   - Ничего особенного.
   Теперь, рассказав все, я сам себе удивлялся. Почему это воспоминание
  так долго стояло у меня поперек горла?
   Однажды мой приятель Херг Орвилл (мы были еще совсем детьми)
  проглотил дохлую мышь. Я подзуживал его, а он и правда ее съел. Прямо
  сырую. Это была маленькая полевая мышка, она умерла от старости,
  наверное, потому что на трупике не было никаких видимых повреждений.
  Мама Херга в это время вешала белье во дворе. Она все видела, так как
  смотрела на нас как раз в тот момент, когда ее сын взял мышь за хвост и
  опустил себе в глотку.
   Она закричала. Вы представить себе не можете, как