ом выступал в роли посредника...
   - Я прочел, - перебил Джебсон. - Прочел и понял больше, чем вам хотелось
  бы. Вся эта болтовня о демонах и дьяволах и заигрывание с человеческими
  страхами... Ваши выводы, сэр, вдруг натолкнули меня на мысль, что вы
  посягаете на религию как таковую! Еще один шаг, и вы опрокинете христианство
  - мол, его создали для того, чтобы разрушить Римскую империю!
   - Помилуйте... - начал было Лоури, но опять залился краской и, прикусив
  язык, еще глубже ушел в себя.
   - Это безудержное поношение демонов и дьяволов, - заявил Джебсон, - есть
  не что иное, как протест вашего разума против веры - результат влияния
  всякой языческой нечисти, с которой вы якшаетесь в далеких странах. Вы
  сделали из себя посмешище. Благодаря вам осмеянию подвергнется "Атуорти".
  Ей-богу, я не смогу вам это спустить, Лоури. С моей точки зрения,
  единственным вашим побуждением было желание заработать, и вы его
  удовлетворили, наплевав на доброе имя нашего заведения, которым оно до сих
  пор пользовалось. До конца учебного года осталось всего два месяца. Ранее
  этого срока мы не сможем с вами расстаться. Но после, - сказал Джебсон,
  скомкав газету и швырнув ее в мусорную корзину, - боюсь, вам придется
  подыскать себе другое место.
   - Но... - попытался возразить Лоури.
   - Будь у вас другая биография, я бы, вероятно, вас бы и простил. Но ваша
  никогда не отличалась безупречностью,