и парни делали долгими тюремными
  ночами, когда время тянется бесконечно медленно. Я не делаю все это за
  "спасибо", а иногда цена довольно высока. Но я не стал бы стараться и
  только ради денег, - что значат деньги здесь? Я не смогу купить
  "Кадиллак" или слетать на Ямайку. Пожалуй, я оказываю все эти услуги для
  того же, для чего хороший мясник всегда присылает вам самбе свежее мясо:
  я заработал себе репутацию и хочу ее поддерживать. Я не занимаюсь только
  двумя вещами: оружием и сильными наркотиками. Я не хочу помогать
  кому-либо убивать себя или ближнего своего. Достаточно с меня убийств,
  сыт по горло.
   Да, я человек дела. И когда Энди Дюфренс подошел ко мне в 1949 и
  спросил, нельзя ли добыть ему Риту Хейворт, я ответил: "Нет проблем!".
  Их правда не было.
   Когда Энди попал в Шоушенк в 1948, ему было 30 лет. Он был невысокий,
  обаятельный человек с песочными волосами и маленькими узкими ладонями.
  Он носил очки в золотой оправе. Ногти на его руках всегда были аккуратно
  подпилены и безукоризненно чисты. Возможно, это покажется смешным, что я
  помню о мужчине такие вещи. Но его ногти произвели на меня впечатление и
  подняли Энди в моих глазах. Он всегда выглядел так, как будто был при
  галстуке и чуть ли не в смокинге. До тюрьмы он работал вице-президентом
  крупного банка в Портленде. Согласитесь, неплохая должность для такого
  молодого человека. Особенно, если учесть, насколько консервативны
  большинство банков... и умножьте этот консерватизм в десяток раз,