устить вас прямо сейчас. Но здесь,
  на Холме, есть прекрасная секция развлечений. Ну, знаете - кинотеатры,
  компьютерные шахматы, комнаты сна, ванны...
   Пембан покачал головой, все еще улыбаясь.
   - Я не получаю удовольствия от всех этих развлечений, господин
  уполномоченный.
   Его тон, как показалось Спенглеру, был наполовину раскаивающимся,
  наполовину снисходительным. Без сомнения, у них на Менхевене были другие,
  более энергичные развлечения. Наркотики или общие купания, наверное,
  кажутся им слабыми и ограниченными развлечениями.
   Не зная, о чем еще говорить, Спенглер выпалил:
   - Скажите мне честно, Пембан, вы презираете нас?
   Глаза Пембана медленно расширились, а затем сузились, и все его лицо
  застыло.
   - Стараюсь не допускать этого чувства, - сказал он спокойно. - Это
  было бы слишком легко. Вы пришли, чтобы спросить меня об этом, господин
  уполномоченный?
   Спенглер наклонился вперед, поставив локти на колени, сцепив руки.
   - Я думаю, что да, - ответил он. - Извините мою грубость, Пембан, но
  я действительно хочу знать. По вашему мнению, что с нами не так? Чтобы вы
  изменили, если бы смогли?
   Пембан сказал осторожно:
   - Как бы вы мотивировали то, что задали мне такой вопрос, господин
  уполномоченный?
   Спенглер посмотрел на Пембана. Под этим углом зрения Пембан выглядел
  несколько крупнее, более впечатляющим. Спенглер уставился на него,
  чувствуя восторг открытия: