азать, что вы ошибаетесь, - ответил Спенглер, стараясь
  быть честным. - Я никогда раньше не слышал, чтобы все это выражали таким
  образом, но это действительно правда, что я поставлен в условия, которые
  вынуждают меня принимать авторитет одних и быть авторитетом для других - и
  тут, вы правы, я получаю удовольствие и от одного и от другого. Это
  необходимое состояние в моей профессии, или по крайней мере я в этом был
  убежден. Я полагаю, что это не очень хорошо, если смотреть объективно.
   Пембан потянулся к графину с виски, но затем передумал. Он посмотрел
  на Спенглера, криво улыбаясь.
   - Но чего вы не понимаете, так это того, что я не получаю от этого
  удовольствия. Возможно, вам трудно понять, но мне не нравится бить
  кого-либо, кто не пытается дать мне сдачи. Вся эта беседа неприятна для
  меня, но я не мог избежать ее. Вы поставили меня в такое положение, когда
  совершенно неважно, буду ли я говорить, или совсем откажусь разговаривать
  с вами, я все равно буду делать то, что хотите вы. И это самая забавная
  часть, господин уполномоченный, - заставляя меня ранить ваше чувство
  собственного достоинства, вы раните мое достоинство в два раза сильнее. Я
  думаю, дурной привкус останется у меня надолго.
   Спенглер медленно встал. Он два раза глубоко вдохнул, но его
  внезапный гнев не уменьшился, он продолжал нарастать. Он с большей
  осторожностью сказал:
   - Я не хочу, чтобы гора обвалилась на меня.