а
  исчез, остальные наконец разобрались между собой и побежали за ним.
   Спенглер обнаружил, что он тоже бежит вперед. Что-то острое как будто
  застряло у него в горле; приглушенные крики звучали у него в ушах. На
  мгновение одетая в зеленое спина закрыла ему весь вид, но он бросился в
  сторону, и теперь мог видеть все.
   Ритианин, спина которого странно горбилась, наполовину припал к земле
  над раскачивающимся, вялым телом полковника Кассины. Руки монстра были
  зажаты вокруг горла Кассины.
   Все было слишком ясно и слишком преувеличено.
   Внезапно голос, которого Спенглер не слышал уже многие годы -
  носовой, высокой интенсивности голос его инструктора по классике -
  заполнил комнату. Несмотря на то, что громкоговоритель был выключен,
  Спенглер не мог понять, почему он передает то, что говорит профессор
  Хаусти.
   - Почему милосердие нельзя измерить, оно столь же глубоко, как и
  благородство...
   Это было очень странно.
   Внезапно все помертвело и комната начала наклоняться под
  головокружительным углом, в то время как напряженное тело ритианина - или
  это был действительно капитан Вэй? - стало оседать так же медленно на тело
  своей жертвы. Спенглер делал слабые попытки привести в порядок себя по
  отношению к комнате, но, похоже, он был полностью парализован. Во всем его
  теле не было никаких ощущений. Затем пол стал разбухать и делался все
  больше и больше, и в конце концов