о.
   Пережевывая бутерброд, вытирает кровь. Ей кажется, что между
  двумя ломтиками хлеба лежит оставшийся со вчерашнего дня кусок жареной
  свинины, которую она собиралась разогреть в субботу вечером с
  вермишелью, - приготовить что-то легкое, чем могли бы поужинать, сидя
  перед телевизором и слушая вечерние новости.
   Он глядит на ковер, окрашенный в бледный розовый цвет, затем
  внимательно смотрит в угол, потом снова переводит взгляд на ковер.
  Удовлетворенно кивает головой, впивается в бутерброд, откусывая
  огромный кусок, и встает. Когда снова возвращается но кухни, ее ушей
  достигает слабый вой сирены приближающейся машины скорой помощи.
  Наверное, скорая едет по его вызову.
   Пересекая комнату, опускается перед ней на колени, берет за руки.
  Он хмурится, ощущая холод ее ладоней, и принимается мягко растирать
  их. Затем говорит:
   - Мне жаль. Просто... со мной сейчас происходят всякие
  неприятности... эта сука из мотеля.
   И замолкает, на мгновение отводит взгляд, затем снова смотрит на
  нее. На его лице играет странная удрученная улыбка. "Вы только
  посмотрите, перед кем мне приходится оправдываться, - говорит ей эта
  улыбка, - До чего же я докатился, о-хо-хо!"
   - Ребенок, - шепчет она. - Ребенок.
   Он сжимает ее ладони, сдавливает их так сильно, что становится
  больно.
   - Да погоди ты со своим ребенком, послушай меня. Они появятся
  через минуту или две. - Да,