о, чтобы никто из
  прохожих по ошибке не принял Стюарта Уллмана за местного гробовщика.
   Выслушивая, что говорит Уллман, Джек для себя решил, что в подобных
  обстоятельствах, вероятно, не симпатизировал бы ни одному человеку по свою
  сторону стола.
   Уллман задал вопрос, который Джек пропустил мимо ушей. Вышло
  нехорошо. Уллман принадлежал к тому типу людей, которые заносят подобные
  промахи в мысленный "Ролодекс" для позднейшего рассмотрения.
   - Простите?
   - Я спрашиваю, до конца ли ваша жена понимает, что за обязанности вы
  здесь на себя примете. И потом, конечно, ваш сын.
   Взгляд Уллмана скользнул вниз к лежащему перед ним заявлению. -
  Дэниэл. Вашу жену ничуть не пугает такая мысль?
   - Венди - необыкновенная женщина.
   - И сын у вас тоже необыкновенный?
   Джек изобразил широкую рекламную улыбку.
   - Мне кажется, нам нравится так думать. Для пятилетнего он вполне
  самостоятелен.
   Никакой ответной улыбки от Уллмана. Он сунул заявление Джека назад в
  папку. Папка отправилась в ящик. Теперь поверхность стола была абсолютно
  голой, если не считать пресс-папье, телефона, лампы "Тензор" и бювара с
  углублениями для входящих и исходящих бумаг. Обе ячейки тоже были пусты.
   Уллман поднялся и прошел в угол, к стеллажу с полками.
   - Будьте добры, обойдите стол, мистер Торранс. Посмотрим планы
  этажей.
   Он вернулся с пятью большими листами и разложил их на блестящей
  ровной