ко была, которая
  стоила любви, мать,- потому что она была спокойная, прекрасная и правдивая.
  Елена хотела бы, чтобы и все люди стали когда-нибудь такими же, чтобы они
  поняли, что одна есть цель в жизни - красота, и устроили себе жизнь
  достойную и мудрую...
   Горели лампы,- их свет разливался неподвижноясно и бело. Пахло розой и
  миндалем. Елена была одна.
   Она замкнула дверь на ключ, зажгла перед зеркалом свечи и медленно
  обнажила свое прекрасное тело.
   Вся белая и спокойная стояла она перед зеркалом и смотрела на свое
  отражение. Отсветы от ламп и от свеч пробегали по ее коже и радовали Елену.
  Нежная, как едва раскрывшаяся лилия с мягкими, еще примятыми листочками,
  стояла она, и безгрешная алость разливалась по ее девственному телу.
  Казалось, что сладкий и горький миндальный запах, веющий в воздухе, исходит
  от ее нагого тела. Сладостное волнение томило ее, и ни одна нечистая мысль
  не возмущала ее девственного воображения. И нежные грезились ей, и
  безгрешные поцелуи, тихие, как прикосновение полуденного ветра, и
  радостные, как мечты о блаженстве.
   Радостна была для Елены обнаженная красота ее нежного тела,- Елена
  смеялась, и тихий смех ее звучал в торжественной тишине ее невозмутимого
  покоя.
   Елена легла грудью на ковер и вдыхала слабый запах резеды. Здесь,
  внизу, откуда странно было смотреть на нижние части предметов, ей стало еще
  веселей и радостней. Как маленькая девочка,