мая в руках ее белье. Застежки лифчика болтались, как
  серпантин на новогодних хлопушках. Из груди свисала кружевная оборка ее
  лучшей комбинации, и Салли готова была поклясться, что она порвана.
   - В _ч_е_м_ все-таки дело? - закричала она. - Ты что, спятил? За нами
  в погоню отправят солдат, Чарли! Понимаешь, _с_о_л_д_а_т_!
   - Вряд ли это произойдет сегодня ночью, - сказал он, и голос его был
  таким уверенным, что в нем чувствовалось что-то ужасное. - Пойми, радость
  моя, если мы сейчас не смотаемся отсюда, нам уже никогда не выбраться с
  базы. Я вообще не понимаю, как мне удалось выбраться из вышки. Надо
  полагать, что-то не сработало. Почему бы и нет? Все на свете может
  сломаться. - И он издал тонкий, птичий смешок, который испугал ее сильнее,
  чем все остальное. - Крошка одета? Хорошо. Пора убираться. Надеюсь, с нами
  все в порядке: слава Богу, ветер дует с востока на запад.
   Он снова кашлянул.
   - Папочка! - потребовала Ла Вон, протягивая вверх руки. - Папочка! Я
  хочу покататься на лошадке!
   - Не сейчас, - ответил Чарли и исчез на кухне. Салли услышала шум: он
  доставал деньги из голубой супницы на верхней полке. Тридцать или сорок
  отложенных ею долларов. Деньги, которые она откладывала на покупку
  д_о_м_а_. Итак, все это не было сном. В чем бы ни было дело, все это было
  явью.
   Чарли вернулся в спальню. Он все еще комкал и запихивал одно- и
  пятидолларовые