или
  альфацентаврам...
   И еще одно надо отметить.
   В фантасмагоричном галлюциногенном мире, сочиненном и построенном
  Свеном, Зойка думала о Свене именно как об инопланетянине, а не
  психе-командированном из Краснококшайска. Но принимала ли она всерьез его
  мир? Да, купалась - всерьез; да, яхту испугалась - всерьез; да, запах
  шашлыка от избушки у реки - тоже всерьез; но тем не менее, но тем не
  более... Если Зойка начинала _игру_ - в любовь ли, в отдых ли, в гости ли,
  если Зойка четко решала для себя, что все начатое - только игра, то она
  отдавалась ей легко и с удовольствием, все до одного правила блюла, верила
  в игру, как в реальность, но - лишь до конца игры.
   А у всякой игры есть конец. Тем паче, что Зойка затвердила точно:
  желаемым может быть только действительное, врет Свен. На том стоим, и
  никто пути пройденного у нас не отберет.
  
  
   Домик на берегу, по всему видно, баней был. То ли финской, то ли
  русской, но срубленной богато и любовно. И наличники-то на оконцах резные,
  вязевые; и столбы-то на крыльце фигурные, художественные; и крыша-то
  красною черепичкою крыта; и бревна-то на баньку пошли ровнехонькие, одно к
  одному; и дух-то из нее выползал прихотливый, березовый, смородинный,
  эвкалиптовый, а еще какой - Зойка таких запахов не слыхала, не доводилось
  ей.
   В бане орали, ржали, матерились.
   Зойка представила себе временных постояльцев отеля,