д от материка, оставив его справляться собственными
  силами. Снег красив, снег смертоносен, снег - это занавес вроде того,
  которым маг скрывает ловкость своих рук. Отрезанный от мира, скрытый снегом,
  мой призрак-страшилише (у меня уже установилось для него имя - Андре Линож)
  может натворить много вреда. И хуже всего - даже не покидая своих нар, где
  сидит, подобрав ноги и обняв колени.
   До этого я мысленно дошел в октябре-ноябре девяносто шестого: плохой
  человек (или, быть может, чудовище под маской человека) в тюремной камере,
  буря посильнее той, что полностью парализовала северо-восточный коридор в
  середине семидесятых, община, предоставленная собственным силам. Меня ,
  пугала задача воссоздания всей общины (такое я уже делал в двух романах -
  "Жребий Салема" и "Необходимое за действительное", и это адская работа), но
  манили возможности. И еще я знал, что дошел до момента, когда надо либо
  писать, либо потерять эту возможность. Мысли более завершенные - другими
  словами, большинство из них - могут держаться довольно долго, но
  повествование, возникшее из одинокого образа, существующее почти целиком
  лишь в потенции - вещь куда менее стойкая.
   Я думал, что у "Бури столетия" был хороший шанс рухнуть под собственной
  тяжестью, но в декабре девяносто шестого я, как бы там ни было, начал ее
  писать.