сть и
  вытянувшей из них все жизненные соки, вынуждены были в конце концов
  покориться.
   Когда шахты работали, ужасам все равно не было конца. Большинство
  родственников Риса погибли в шахтах. Одни оставались навеки погребенными в
  них, другие умерли наверху, выхаркав вместе с почерневшей от угля кровью
  свою душу. Многие так и не доживали до тридцати.
   Рис слушал рассказы отца и быстро стареющих молодых дядей о прошлом,
  о страшных завалах, о тяжелых травмах и жутких увечьях, о забастовках;
  вспоминали они и хорошие времена. Но мальчишка с трудом различал их, и
  хорошие и плохие времена казались ему одинаково плохими. Мысль, что и ему
  придется прожить свою жизнь в темном подземелье, ужасала его. Он знал, что
  должен бежать.
   В двенадцать лет он ушел из дому. Из угольных долин он перебрался на
  побережье в Салли Рэнни Бэй и Лавернок, куда толпами стекались туристы, и
  мальчик подносил им вещи, выполнял их мелкие поручения, стараясь всячески
  угодить: помогал девушкам и дамам спускаться по крутому откосу на пляж,
  нес за ними их корзины, набитые снедью, работал возницей в Пенарте, был
  служащим увеселительного парка в Уитмор Бэй.
   Семья его находилась всего в нескольких часах ходьбы, но разделяла
  его и их непреодолимая пропасть. Здесь жили инопланетяне. Рис Уильямз и
  представить себе не мог, что люди могут быть такими красивыми или так
  хорошо одеваться. Каждая женщина казалась