вовал первые понятия о долге; от
  нее приобрел горячую веру, которую, к сожалению, потом утратил. Я был уже
  взрослым молодым человеком, когда тетя Бетти умерла.
   Смерть ее произвела на меня сильное впечатление. Моя мать предназначила
  меня для военной службы, она гордилась мной, моей красотой и хотела, чтоб я
  блистал в свете, но отец восстал против этого; я поступил на службу под его
  управлением и с первых шагов окружил себя беспутной, развращавшей меня
  молодежью. Когда мне минуло двадцать лет, я потерял отца. В то время я
  сильно занемог, и доктора посоветовали мне поехать в деревню, отдохнуть для
  подкрепления сил. Наша усадьба мне надоела, и я предпочел провести лето в
  домике лесничего, на берегу моря. Старик лесничий жил там со своей дочерью
  Анной. Анна! Думал ли я тогда, что это имя возбудит во мне столь тяжелые
  воспоминания? Мои силы скоро восстановились, и от скуки я стал ухаживать за
  Анной. Она была почти невоспитанной мещанкой, но в ее простом обращении и в
  открытой душе было столько гармонии и свежести, что они поневоле приковывали
  к себе.
   Она обращала в шутку все слова лести и отчасти дичилась меня, не потому,
  чтоб почувствовала опасность (она еще не имела понятия о любви), а потому,
  что чистые натуры невольно страшатся сетей и ловушек. Она была весела, как
  бабочка: всему радовалась, всем наслаждалась. Я не любил ее, но хотел увлечь
  ее, овладеть ею, и, после многих преследований, я наконец вполне достиг
  своей цели. Ее нельзя было узнать: она