сть и такие, которые могут похвастать многими добрыми делами, но
  и они жили себе на погибель. Хвала мира ничего не стоит. О тех хозяйках,
  занятых лишь кухней, стиркой и детской, о тех отцах семейств, забывающих
  все, кроме домашнего, могу сказать одно: они наказаны здесь тем, что им
  делать нечего и они погибают от скуки. У них стремлений нет никаких, но зато
  былые привычки, которых удовлетворить нельзя, тревожат их покой. Я очень
  веселюсь с тех пор, как познакомился со всеми окружающими меня. В свете я
  был изящным, приятным, богатым, красивым молодым человеком, здесь я против
  своей воли играю ту же роль, воображая себя таким же. Все приглашают меня
  как вновь прибывшего. Духи любят разнообразие и новости. Недавно я был зван
  на вечер пьяниц, хотя не знаю, чем заслужил такую честь. Нам подали
  множество съедобного и всевозможных напитков, но каждый раз, как мы
  приближали к устам лакомый кусок или стакан вина, мы чувствовали одну
  пустоту и невольно завидовали иногда бедному крестьянину, питающемуся черным
  хлебом и рюмкой водки. Я дал бы все, чтоб иметь хоть такую скудную пищу, но
  действительную, которую мог бы осязать, а не воображать только! Тут мы
  подвержены искушениям Тантала: видим, но не пользуемся ничем и вместе с этим
  принуждены повторять одни и те же шутки, не выражающие веселья и чувствуя их
  пошлость. Присутствие женщин на наших пирах не развлекает нас, а увеличивает
  тоску. Часто удивляюсь я тому, как мог находить прежде удовольствие в