амом деле".
   Теперь впервые эта мысль находила подтверждение.
   - Еще есть время изменить решение... И возбуждение, и страх
  подпрыгнули еще на одно деление.
   - Уже нет, - сказал он. - Отсчет начался со вчерашнего дня.
   Тем же заговорщическим шепотом, который он терпеть не мог:
   - Они поймут, я уверена. Майор...
   - Майор... - при этом слове, повторенном им, мать вздрогнула. - Ты
  знаешь, что сделает Майор.
   Еще одна машина завершила краткий ритуал у ворот и подъехала к ним.
   Из нее вышел парень с темными волосами. За ним последовали его
  родители, и на какое-то мгновение все трое застыли в напряжении, как
  бейсбольные игроки на поле. У парня, как и у всех остальных, был с собой
  легкий рюкзак.
   Гэррети подумал, найдется ли идиот, который отправился в путь с
  чем-нибудь другим. - Так ты не хочешь?
   Он почувствовал вину. Рей Гэррети в свои шестнадцать уже знал коечто
  о чувстве вины. Но она, в свою очередь, знала, что он слишком устал,
  слишком напуган или слишком далек от ее взрослых страхов, чтобы
  остановиться, прежде чем заработает громоздкая безжалостная махина
  государства с ее охранниками в хаки и компьютерными терминалами.
   Он положил руку ей на плечо.
   - Это мое решение, мама. Я... - он оглянулся. Никто не обращал на них
  никакого внимания. - Я люблю тебя, но мне придется это сделать, так или
  иначе.