чем этот болван
  думал, когда надевал спортивные туфли?
   К ним подошел Баркович. Он тоже смотрел на Эвинга.
   - Мозоли? - он произнес это так, будто говорил, что Эвинг - сын
  шлюхи.
   - Чего еще ожидать от тупого ниггера!
   - Заткнись, - тихо сказал Бейкер, - или сейчас получишь.
   - Это против правил, - хитро усмехнулся Баркович. - Запомни это,
  парень, - но он отошел, унося с собой облако яда.
   После двух наступила половина третьего. Они поднялись на длинный
  холм, и с него Гэррети разглядел вдали грузные голубые горы. Тучи на
  западе сгустились, подул резкий ветер, от которого высох пот и по коже
  побежали мурашки.
   Несколько мужчин, собравшихся на дороге вокруг старого пикапа, бешено
  махали им. Все они были пьяны. Им махали в ответ - даже Эвинг. Гэррети
  отвинтил колпачок тюбика с концентратом и попробовал. Чтото вроде
  ветчины. Он вспомнил о гамбургере Макфриса. Потом подумал о большом
  шоколадном торте с вишенкой наверху. Потом - об оладьях. И ему страшно
  захотелось холодных оладьев с яблочным повидлом. Их всегда давала мать
  им с отцом, когда они ездили в ноябре на охоту.
   Эвинг получил пропуск десять минут спустя.
   Он затесался перед этим в группу участников - должно быть, думал, что
  они защитят его, когда он в последний раз сбавил скорость. Солдаты
  сделали свое дело на совесть. Они оттащили Эвинга на обочину,