и он снова мог видеть.
   Прежде всего он посмотрел назад - Стеббинс шел согнувшись, прижав
  руку к животу. Гэррети сперва подумал, что у него спазмы, и испугался
  гораздо сильнее, чем когда видел Кэрли и Эвинга. Ему уже не хотелось,
  чтобы Стеббинс накрылся первым.
   Потом он разглядел, что Стеббинс закрывает от дождя остатки сэндвича
  с яйцом, и он отвернулся с облегчением. Ну и дура мать этого Стеббинса
  не догадалась завернуть сэндвичи в фольгу, хотя бы на случай дождя.
   Опять грянул гром. Гэррети чувствовал возбуждение, и усталость,
  казалось, смыло с его тела вместе с потом. Дождь лил то сильнее, то
  слабее, пока не превратился в унылую морось. Тучи вверху стали
  рассеиваться. Рядом с ним шел Пирсон, подтягивая штаны. Джинсы были ему
  велики, и он уже не в первый раз их подтягивал. Он носил толстые очки в
  роговой оправе, и теперь он снял их и начал вытирать о рубашку. Вид у
  него при этом был растерянный и беззащитный, как у всех людей с плохим
  зрением, когда они снимают очки.
   - Ну как душ, Гэррети?
   Гэррети только кивнул. Впереди Макфрис мочился. Он повернулся спиной,
  пока это делал, и еще отгородился от других плечом.
   Гэррети взглянул на солдат. Они тоже, конечно, промокли, но не
  показывали виду. Лица у них были совершенно деревянными. Интересно, что
  они чувствуют после того, как застрелят кого-нибудь? Наверное, это