все не об отсутствии дисциплины, а как раз
  наоборот - о высочайшем уровне самодисциплины, о том, что каждый член
  такой группы ценит своего товарища не только как аса в своем деле, но и
  просто как человека. Несомненно, в этих содружествах существуют особые,
  неписаные правила поведения. Вот и здесь, на первый взгляд, Ролингс и
  Забринский вели себя с лейтенантом Хансеном развязно, малопочтительно, и
  тем не менее явственно ощущалась невидимая граница, которую ни один из
  них не переступал ни на шаг, Хансен же в свою очередь, даже одергивая
  подчиненных, ловко избегал командирских замашек, хотя периодически и не
  давал забыть, кто здесь является начальником. Ролингс и Забринский
  отстали от меня с вопросами и сцепились между собой, горячо обсуждая
  недостатки Шотландии вообще и Холи-Лох в частности как базы подводных
  лодок. В это время за окнами столовой проехал джип, под светом его фар
  закружился белый хоровод снежинок. Ролингс запнулся на полуслове и
  вскочил на ноги, потом задумчиво опустился на сиденье.
   - Все ясно, - объяснил он. - Заговор расширяется.
   - Вы заметили, кто это был? - спросил Хансен.
   - Еще бы не заметил! Энди Бенди собственной персоной.
   - Будем считать, что я этого не слышал, Ролингс, - ледяным тоном
  заметил Хансен.
   - Это был вице-адмирал Военно-морских сил США Джон Гарви, сэр.
   - Значит, Энди Бенди? задумчиво произнес Хансен. И улыбнулся мне:
  Адмирал Гарви - командующий Военно-морскими силами США