- Ступайте осторожнее, док, тут и поскользнуться недолго.
   Это было верно, и одна только мысль о ледяной воде Холи-Лох,
  подстерегавшей мои неверный шаг, помогла мне действовать безошибочно. Мы
  поднырнули под брезентовый тент, прикрывающий кормовой люк, и по крутой
  металлической лесенке спустились вниз, в двигательный отсек, это было,
  сверкающее безукоризненной чистотой помещение, битком набитое
  выкрашенной в серый цвет аппаратурой и ярко освещенное не отбрасывающими
  тени флуоресцентными лампами.
   - Может, глаза мне завяжете, лейтенант? - спросил я.
   - Нет смысла, - ухмыльнулся Хансен. - Если у вас есть допуск, это
  лишнее. Если же нет допуска - тоже лишнее. Все равно вы не сможете, а
  точнее - вам не с кем будет поболтать о том, что вы здесь увидите, по
  крайней мере, несколько ближайших лет, пока вы будете разглядывать
  окружающий мир из-за тюремной решетки.
   Что ж, он опять был прав. Мне оставалось только последовать за ним, и
  мы беззвучно зашагали по черному каучуковому покрытию палубы, минуя
  торчащие на пути огромные механизмы, которые я бы определил как
  турбогенераторы для выработки электроэнергии. Новое нагромождение
  приборов, дверь, за нею очень узкий проход длиною футов тридцать. Когда
  мы шли по нему, я почувствовал сильную дрожь под ногами. Где-то там,
  должно быть, размещался ядерный реактор "Дельфина". Наверняка он был
  именно здесь, прямо под нами. Я обратил внимание на круглые