оявилось даже намека на то, какие выводы родились в
  результате этой оценки.
   - Мне очень жаль, доктор Карпентер, - учтиво произнес коммандер,
  вкладывая в конверт и возвращая мне бумагу, - но я не могу принять эту
  телеграмму как подлежащее исполнению указание, а вас как своего
  пассажира.
   Поверьте, это не прихоть, просто существуют уставы и инструкции.
   - Не можете принять как указание? - Я снова вынул телеграмму из
  конверта и показал ему подпись. - А это, по-вашему, кто - главный мойщик
  окон в Адмиралтействе?
   Шутка получилась неудачной, и, глядя на Свенсона, я подумал, что,
  кажется, переоценил глубину морщинок-смешинок у него на лице. Он
  уточнил: - Адмирал Хьюсон командует восточной группировкой НАТО. На
  маневрах Северо-Атлантического блока я перехожу в его подчинение. Все
  остальное время выполняю только приказы Вашингтона. Сейчас как раз такое
  время.
   Прошу извинить. Должен указать и на то, доктор Карпентер, что такую
  телеграмму мог бы отправить из Лондона кто угодно, вам нетрудно было бы
  это устроить. Она даже не на специальном бланке Военно-морских сил.
   Что ж, он не упустил даже такой мелочи. Я заметил:
   - Вы можете связаться с ним, коммандер.
   - Разумеется, могу, - согласился он. - Но это ничего не изменит. На
  борт этого корабля допускаются только граждане США, специально на то
  уполномоченные. И указание должно исходить прямо из Вашингтона.
   - От командующего подводными силами в Атлантике