больше всего напоминала
  гигантский спинной плавник чудовищной акулы. По бокам у рубки, почти
  посредине, торчали косо срезанные вспомогательные рули глубины. Я
  попробовал разобрать, что там находится ближе к корме, но туман и мокрый
  снег, хлопья которого, кружась, все гуще летели с севера, от озера
  Лох-Лонг, помешали мне это сделать. Впрочем, мое любопытство постепенно
  гасло. Тоненький плащ не спасал от пронизывающего зимнего ветра, и я
  чувствовал, как спина у меня покрывается гусиной кожей.
   - Нам ведь никто не приказывал околевать от мороза, - обратился я к
  Хансену. - Вон там ваша столовая. Ваши принципы позволяют принять
  угощение в виде чашечки кофе от широко известного шпиона доктора
  Карпентера?
   Хансен ухмыльнулся и заявил:
   - Что касается кофе, дружище, то все мои принципы помалкивают.
   Особенно сегодня вечером. Почему никто не догадался нас предупредить
  насчет этих шотландских зим? - Оказывается, он не только выглядел, но и
  разговаривал, как настоящий ковбой. А уж в чем в чем, а в ковбоях я
  разбирался досконально: слишком часто выматывался так, что даже лень
  было встать и выключить телевизор. - Ролингс, сходи передай капитану,
  что мы прячемся от разбушевавшейся стихии.
   Ролингс отправился к телефону, а Хансен повел нас к сияющей неоном
  столовой. Он пропустил меня в дверь первым и двинулся к стойке, в то же
  время другой моряк, краснолицый парень, повадками и габаритами
  напоминающий