е всего выделялись
  два не очень трезвых голоса.
   "Сережа, я тебе точно говорю, что здесь лучше!" - говорил один.
  "Отстань", - тянул другой. Зорина из чистого любопытства оглянулась и
  увидела двух мужиков, не очень твердо стоявших на ногах. Один из них
  уцепился за перила лестницы, ведущей к входу в магазин, и явно намеревался
  полезть наверх прямо по этим самым перилам, полностью игнорируя ступеньки.
  Другой держал его за рукав и все время повторял: "Сережа, здесь лучше!". Но
  Сережа, видимо, руководствовался какими-то своими соображениями. Он то и
  дело отдергивал руку и еще крепче хватался за перила. "Отстань!" - кричал он
  хриплым голосом. "Как знаешь!" - сдался, наконец, его приятель, отойдя в
  сторону. Очень умно, между прочим, сделал, потому что Сережа тут же
  оторвался от перил и поинтересовался: "Саня, ты куда?". "Никуда! - ответил
  Саня, - Я же тебе уже говорил, что здесь значительно лучше". "Где?" -
  спросил Сережа. "На ступеньках!" - пояснил Саня и снова взял приятеля за
  рукав. "На них значительно лучше", - повторил он. Зорина сначала
  усмехнулась, а потом помрачнела - вспомнила своего бывшего мужа, который
  имел обыкновение, как говорилось в монологе одного известного юмориста,
  "приняв традиционный воскресный пудинг", гоняться за ней с молотком. Они
  развелись в день ее тридцатилетия. С тех пор она ненавидела свои дни
  рождения. Прошло минуты две, прежде чем