на
  пол. Рудин улыбнулся - происходящее начало его веселить. "По-моему, не
  знаете, - сказал он вслух и прибавил, - Надо будет еще у кого-нибудь
  спросить".
   Внезапно его охватил приступ еще более дикого веселья. Он чуть наклонился
  вперед и засмеялся странным лающим смехом - смехом человека, одержимого
  навязчивой идеей. Тем временем жажда все больше давала о себе знать. Прошло
  около пяти минут, пока Рудин наконец успокоился и затих. Он осознавал, что
  необходимо как можно спокойнее оценивать ситуацию. Но для начала неплохо
  было бы попить. Тут взгляд Андрея Евгеньевича переместился на женское тело,
  с которого упало покрывало. Рудин внимательно пригляделся. На груди этой
  молодой женщины была рана - небольшое, покрытое корочкой запекшейся крови,
  отверстие. А лицо ее показалось Рудину смутно знакомым. "Это она, - вдруг
  понял мужчина, - Моя таинственная незнакомка... Но что с ней случилось?"
  Следом появилась страшная мысль: "Не я ли, часом, ее убил по пьяной
  лавочке?" Эту идею Рудин, однако, моментально отверг. Не такой он был
  человек, чтобы замочить кого-нибудь, пусть даже и по пьяному делу. "Господи,
  она же совсем молоденькая, - подумал Андрей Евгеньевич, почувствовав прилив
  необъяснимой жалости и нежности вперемешку, - И какая красивая".
   Дальше Рудин сделал то, до чего никогда бы не додумался при обычных
  обстоятельствах. Он подошел к женщине вплотную, наклонился и поцеловал
  дрожащими