// Илья Масодов
  
  
  Крематорий
  Небесная соль
  Там
  Ларинголог
  
  
   Илья Масодов
   Крематорий
  
   Это было невыносимо.
   Пустынное небо, целый день жара, асфальт побелел от выступившей на нем
  безвкусной соли, и пыльные тополя не вздрагивали листвой. От них не было
  тени, словно деревья умышленно не хотели делиться накопленной за ночь
  прохладой, воздух дрожал над раскаленной дорогой, обжигавшей ноги сквозь
  подошвы сандалий, сухая кора тополей была похожа на камень. Я стоял на
  стершемся разбитом шоссе, вокруг было поле, заросли степной травы с
  жесткими, колючими цветами, удушливый аромат нагретых шершавых цветов,
  ленивое стрекотание соломенных кузнечиков, жара высушила на людях пот, и
  они в полусне, не в силах пошевелиться продолжали терпеть пытку солнца,
  застыв по обочине. Я спросил у одного мужчины в темно-сером пиджаке,
  сколько это еще будет продолжаться, на какое время назначено, но он даже не
  посмотрел на меня, беззвучно прошевелив губами, я оглянулся на группу
  женщин, забредших почему-то в траву, среди них была мать покойницы, никто
  больше не плакал, да и как заплачешь, когда такой зной, не заплачешь, не
  крикнешь, горло пересохло, лицо у матери, как маска, рядом с ней женщина,
  держит за руку, кажется ее сестра.
   Из автобуса, в котором везли гроб, вышел водитель. Автобус давал
  немного тени, и водитель воспользовался ею, прислонившись к стене машины,
  расстегнул ворот рубашки, подвигал нижней челюстью, набрал в рот воды из
  белой пластмассовой бутылки и жадно ее проглотил. Он готовился