идия Михайловна прижала его затылком к своей теплой груди,
  всем телом своим оттеснила его к балконной стене, и тут облака пошли в
  Петю, как пена на выпиваемой воде, он потерял силы и сел на маленький стул,
  а потом и вовсе перестал что-нибудь чувствовать или понимать. Глаза Пети,
  не мигая, уставились в небо, и в них Лидия Михайловна сразу увидела две
  своих крошечных тени, она положила платок на грудь мальчика и, развернув
  пакетик с солью, посыпала ею его раскрытые светло-серые глаза. Потом она
  склонилась над Петей, стирая ладонью волосы с его лба, и крепко прижалась
  губами к его правому глазу, просто потому, что он был к ней ближе. Раскрыв
  рот, она что было силы всосала глаз, он ушел с чмокающим звуком, и когда
  уже был во рту Лидии Михайловны, она пустила вход зубы, чтобы перекусить
  некие нити, связующие мертвое и живое, или, иначе, ощущения вкуса и любви,
  на закинутое назад лицо мальчика тихо потекла мелко пузырящаяся светлая
  кровь, Лидия Михайловна легко проглотила глаз и, чуть повернув Петину
  голову, так что кровь пролилась через скулу и закапала на пол, натужно
  всосала и второй, проглотила, облизнула губы и, осторожно подняв мальчика
  под мышки, словно боясь разбудить, потащила в комнату, ноги Пети волочились
  по коврам, в ванной Лидия Михайловна нагнула Петю капающим лицом в раковину
  и быстро перерезала ему сбоку шею опасной бритвой.
   Едва струя горячей крови ударила в дно раковины, Лидия Михайловна
  подставила под нее выпрямленный указательный палец, чтобы попробовать
  температуру, а убедившись,