ко кругом
  пушистых гибких кошечек, и всем им очень хочется, чтобы ты им вставил
  ночью, да еще по несколько раз!
  
  - Так они меня всего выпьют.
  
  - Ну, тогда поехали дальше.
  
  Рядом с Консерваторией в кирхе светились окна. Голоса хора, наполняя
  готические кирпичи, приподнимали здание над землей, и она парило над
  утренним туманом, слегка покачиваясь в разные стороны. Я тоже покачивался в
  седле.
  
  - Никак не пойму, то ли тебя подменили, то ли ты успела срочно покрасить
  волосы, ведь вначале ты, кажется, была блондинкой.
  
  - Да, но вначале тебе казалось, что мы вообще существуем в природе
  по-настоящему, а теперь вот даже и мне непонятно, когда это все происходит.
  
  Мимо проплелся в Министерство какой-то заспанный серый чиновник в цилиндре
  и с тростью.
  
  - Честно говоря, брюнетки мне нравятся больше, они контрастнее и ярче.
  
  - Хочешь, я превращу тебя в попугая, и будешь жить с разноцветными
  попугайками?
  
  - А они разноцветные или скучные, как курицы?
  
  - Вот когда станешь попугаем, тогда и определишь, скучные или нет.
  
  - Нет уж, спасибо, я и так уже превратился в какого-то живого покойника,
  чуть было кот в меня не залез, а тут еще какие-то попугайки.
  
  Плохая, кстати, у меня гайка на тормозном цилиндре, не отвернешь ее просто
  так, и тормоза не прокачивал уже лет сто. Все-таки непонятно, или мы сто
  лет назад идем по улице, или сейчас. Дома-то вроде не изменились, ведь на
  Герцена мало что порушили. В какой склеп попадем мы на этот