ла с
  закрытыми глазами.
  
  Взглянув по сторонам, я обнаружил тяжелое одеяло и бросил его вниз с таким
  расчетом, чтобы оно стянуло с горячей незнакомки последнюю защиту. Стащить
  простынь руками я боялся, ведь бабушка может проснуться в любую минуту.
  Естественно, фокус с одеялом не удался, я позорно промахнулся, и одеяло
  упало в проход. Вот беда-то! Других предметов под рукой не было. Между тем
  шов посреди трусов больно врезался в меня, и я быстро сдвинул его в
  сторону. Оксана тем временем повернулась лицом к стенке, укрывшись тонкой
  простынкой почти до ушей. Это было почти поражение. Как же теперь
  перевернуть ее на спину, не дотрагиваясь до нее руками? Ведь так мне
  совершенно ничего не было видно! Я уткнулся в свою подушку, лихорадочно
  пытаясь что-либо придумать. Может, затаиться и подождать, пока она сама
  перевернется? Но тогда можно проспать этот момент, и будет поздно. Может,
  позвать ее, она не поймет во сне, кто ее зовет, и, может быть, ляжет потом
  на спину, но тогда может проснуться и бабушка.
  
  Тогда, набравшись храбрости, я решил слегка толкнуть ее за плечо, а потом
  быстро вскочить назад на свою полку. Она проснется, ничего не поймет, и
  опять уснет, но уже, вероятно, лицом ко мне. Я тихо спрыгнул с полки,
  присел на корточки в проходе, чтобы меня было меньше видно, и стал тихонько
  трясти ее за плечо. Она не шевелилась. Спит как убитая! - обрадовался я.
  Вдруг, вся еще во сне, она перевернулась на другой бок, свесила руку вниз