наткнулась как раз на мою коленку. Ее рука скользнула вдоль моего бедра.
  Простыня сдвинулась вниз, и я впервые в жизни увидел так близко женские
  груди, блестящие коричневым шоколадом в сумраке душной каюты. Она даже
  пододвинулась к краю постели, ее грудь оказалась совсем рядом с моими
  глазами. Все это происходило как во сне, по крайней мере, глаза у нее были
  закрыты и дыхание было ровным и спокойным. Валерка бы не поверил, что мне
  так повезло!
  
  В этот момент бабушка чихнула, Оксана завернулась в простынь и снова
  повернулась к стене, я вздрогнул и пулей вылетел из каюты, подтягивая
  трусы. Писать хотелось страшно, я еле сдерживался. Шлепая босиком по гулким
  лестницам, я, наконец, выбрался наружу и нашел рядом укромное местечко.
  Танцы давно кончились, пассажиры разошлись по каютам, наверху было тепло и
  легкий ветерок наполнял ноздри соленым запахом моря. Не успел я перевести
  дух и обдумать случившееся, как вдруг в тишине ночного моря откуда-то
  донесся пронзительный крик, будто где-то дико мяукнула и захохотала большая
  кошка. Потом все опять стихло. Корабль легко резал черную воду, оставляя за
  собой длинную белую полосу.
  
  Иногда ночью в московской квартире я слышал такие вопли, вскакивал с
  постели, смотрел в окно на темную улицу, ища бандитов, но ничего не было
  слышно, скоро крик повторялся, но на улице опять никого не было видно, и
  милиционеры не бегали под окнами. Потом я догадался, что это вопили дикие
  мартовские кошки, гоняясь