Книгу Учета, но
  все не было возможности.
  Мы позвонили. В доме никто не ответил.
  - Куда же они подевались?
  Я позвонил еще раз.
  - Может, попробуем войти сами?
  Дверь легко открылась, и мы наконец-то вошли в тепло. В прихожей на вешалке
  было пусто, я помог герцогине раздеться перед высоким зеркалом во весь рост -
  мечта моей жены, - и она принялась расчесывать свои длинные волосы. Мне
  особенно нравится этот метод, когда девушка опускает рывком голову вниз,
  открывая шею, и волосы струятся вниз водопадом.
  Я поправил галстук, одел легкие лакированные туфли и приложил замерзшие руки к
  огромной изразцовой печи в углу прихожей. Тепло от ладоней побежало к плечам,
  по спине и дотронулось до пяток. Я улыбнулся, закрыл глаза и радостно потер
  руки. Принцесса была уже готова, и мы вошли в следующую залу. Там тоже никого
  не было.
  - Наверное, мы пришли слишком рано.
  - Ну что ж, ведь нам так сказали.
  В этой старинной большой комнате на темных стенах висели такие же темные
  портреты незнакомых людей, между портретами я обнаружил две заколоченные
  двери, ведущие, наверное, в другую часть дома и на второй этаж.
  - На этих портретах почти все их предки за последние два века. Про них
  известно еще с Петра. Не то, что где-нибудь в Голландии, там некоторые находят
  портреты своих дедушек, живших еще веке в пятнадцатом. Обрати внимание на
  разницу - ведь мы здесь стали изображать из себя христиан тоже лет на двести
  позже, чем в Европе. Так что по французским