ется от двух до трех минут".
   Что-то необъяснимо волнующее, неописуемо злобное ликование прозвучало
  в этих словах и в ударении, с каким они были сказаны альбиносом, сковало
  ужасом слушателей.
   Ферекид судорожно сжал руку своего соседа. "Как он странно говорит! Ты
  слышал? Я больше не выдержу чувства такого безумного страха.
   Откуда он вдруг узнал имя Кассеканари по ложе "Корвинус"?
   Или он с самого начала знал, для чего мы пришли?!! Нет, нет - я должен
  войти. Я должен узнать, что там происходит".
   В эту минуту Беатриса вскрикнула: "Там, там наверху, там наверху, -
  что это за белые круглые пятна там, - на стене"!
   "Розетки из гипса, всего-навсего белые розетки из гипса", - хотел ее
  успокоить Сатурнил, "я тоже видел их, теперь здесь гораздо светлее и наши
  глаза больше привыкли к темноте".
   И вдруг сильное сотрясение, словно падение большой тяжести, встряхнуло
  весь дом, и прервало его.
   Стены дрогнули и белые круги с особенным звоном, как будто бы они были
  стеклянными, покатились и замерли.
   Гипсовые слепки искаженных человеческих лиц и маски с мертвецов.
   Лежали тихо и страшно смотрели пустыми белыми глазами в потолок.
   Из ателье донесся дикий шум, возня, стук от падающих столов и стульев.
  Гул...
   Треск как бы ломающихся дверей, словно какой-то безумный в
  предсмертных судорогах уничтожает все вокруг себя и отчаянно старается
  проложить себе путь на волю.
   Топочущий бег, потом столкновение... и