н мысленно блуждал где-то очень далеко.
   Внезапно он вскочил, словно человек, таивший долгие годы какую-то
  опасную тайну и затем неожиданно, одним выкриком, в течение секунды
  раскрывающий ее: "Сегодня, наконец, мой лот достиг до дна".
   Мы, ничего не понимая, уставились на него.
   Я был настолько поражен странным, дрожащим звуком его слов, что потом
  лишь наполовину понял его объяснения относительно процесса измерения
  глубины: там, в бездне - на глубине нескольких тысяч саженей - существуют
  вечно крутящиеся водовороты, которые относят в сторону любой лот, не давая
  ему достигнуть дна, если только на помощь не придет особенно счастливый
  случай.
   Затем снова из его уст, словно торжествующая ракета вырвалась фраза:
  "Это наибольшая глубина на земле, когда-либо измеренная человеческим
  инструментом", - и эти слова словно огнем были выжжены в моем сознании без
  всякой видимой причины. В них заключался какой-то призрачный, двойной смысл
  - как будто за говорившим стоял кто-то незримый и говорил мне его устами в
  скрытных символах.
   Я не мог отвести взгляда от лица Радшпиллсра; оно вдруг стало таким
  призрачным и не настоящим! Закрыв на секунду глаза, я видел вокруг него
  синие огоньки - "словно огни св. Эльма, предвещающие смерть", - просилось
  мне на язык и я должен был насильственно сжимать губы, дабы не сказать
  этого громко.
   Словно во сне мне припоминались книги, написанные Радшпиллером,
  прочитанные мною в часы досуга, заставлявшие