х
  его навеки погрузился в ночь безумия.
   На следующее утро все мы - Ешквид, Финк, Джованни Брачческо и я
  разошлись в разные стороны - безмолвно, почти не прощаясь - последние,
  страшные часы этой ночи были слишком красноречивы для каждого из нас и
  связали наши языки. Я еще долго бесцельной одиноко бродил по земле, но
  более не встретился ни с кем из них.
   Однажды, спустя много лет, судьба привела меня в ту местность: от
  замка остались только одни стены, но среди развалин под жгучим, ярким
  светом солнца росли в почти необозримом количестве, целыми кустами в
  человеческий рост, синеватостальные цветы голубого лютика.
  
  
  
   Густав Майринк
   Мейстер Леонгард
  
   Мейстер Леонгард неподвижно сидит в своем готическом кресле и смотрит
  прямо перед собою широко раскрытыми глазами.
   На его власяницу падает пламенный отблеск от пылающего на маленьком
  очаге хвороста, но его сияние не может удержаться на неподвижности,
  окружающей мейстера Леонгарда - оно скользит по длинной белой бороде,
  морщинистому лицу и старческим рукам, которые в их мертвенном покое словно
  срослись воедино с коричневым цветом и позолотой резных ручек кресла.
   Мейстер Леонгард устремил свой взгляд в окно, перед которым высятся
  снеговые сугробы в человеческий рост, окружающие похожую на руины,
  полуразрушенную замковую капеллу, где он теперь сидит, но мысленно он видит
  сзади себя голые, тесные, ничем не украшенные стены, бедное ложе и распятие
  над источенной червями