аляйте. Я подожду на крыльце. Но если вам не к спеху, то почему
  бы мне не войти? Посидим, поговорим.
   Несмотря ни на что, в голове Тодда шевелился червячок сомнения. А
  вдруг ошибка? Это тебе не упражнение в учебнике. Это настоящее. Вот почему
  он почувствовал огромную радость (ЛЕГКУЮ радость, как он уточнит для себя
  позднее), когда Дюссандер сказал:
   - Ты, конечно, можешь зайти на минутку. Просто я не хочу, чтобы у
  тебя были неприятности, понятно?
   - Еще бы, мистер Дюссандер, - сказал Тодд, переступая порог.
  Дюссандер закрыл за ним дверь, словно отрезав утро.
  
   В доме пахло затхлостью и спиртным. Такие запахи иногда держались по
  утрам и у них дома, после вечеринки накануне, пока мама не открывала
  настежь окна. Правда, тут было похуже. Тут запахи въелись и все собой
  пропитали. Запахи алкоголя, подгоревшего масла, пота, старой одежды и еще
  лекарств - ментола и, кажется, валерьянки. В прихожей темнотища, и рядом
  этот Дюссандер - втянул голову в ворот, этакий гриф-стервятник, ждущий,
  когда раненое животное испустит дух. Сейчас, невзирая на двухдневную
  щетину и обвислую дряблую кожу, Тодд явственно увидел перед собой офицера
  в черной эсэсовской форме; на улице, при дневном свете, воображение не
  бывало столь услужливым. Страх, точно ланцет, полоснул Тодда по животу.
  ЛЕГКИЙ страх, поправится он позднее.
   - Имейте в виду, если со мной что-нибудь случится...
  
   Дюссандер презрительно