гляд подсказали им искать поживу в другом месте.
   Он подошел к стойке, за которой разливал зеленоватое пиво смуглый
  мужчина в штанах из оленьей кожи, и произнес имя.
   Бармен слегка улыбнулся и пожал плечами. По грубой сосновой стойке
  скользнула золотая монета, и в маленьких черных глазах мелькнула жадность.
  Он потянулся за монетой, но трость, увенчанная серебряным львом, прижала
  его руку к стойке. Джентльмен в черном повторил имя, негромко и спокойно.
   - В углу, - бармен кивком указал на одиноко сидящего человека,
  старательно пишущего что-то при свете масляного светильника, в котором
  коптила ворвань. - Надеюсь, вы не представитель закона?
   - Нет.
   - Не причиняйте ему вреда. Он, знаете ли, наш американский Шекспир.
   - Нет, не знаю. - Джентльмен поднял трость, и бармен быстро сгреб
  монету.
   Джентльмен в черном намеренно медленно подошел к одинокому человеку,
  пишущему рядом со светильником. На грубом дощатом столе перед писателем
  стояла чернильница и лежала стопка дешевой бледно-голубой бумаги для
  письма. Рядом стояли полупустая бутылка шерри и грязный стакан. Скомканные
  испорченные листы были разбросаны по полу. Писатель, бледный, хрупкий
  человек со слезящимися серыми глазами, работал; перо, зажатое в тонкой
  нервной руке, быстро бегало по бумаге. По прекратил писать, подпер лоб
  кулаком и секунду сидел так без движения, словно у него в голове не было
  ни одной мысли. Вдруг он нахмурился,