же не
  соизволил оглянуться.
   - Входи, Эдди, - мягко произнес он. - Прикрой дверь. Тот шагнул, закрыв
  дверь, и остановился в неловком ожидании: голова в кудельках, нос крючком,
  рот до ушей - длинный, тощий и очень нервный комик.
   Дентон не торопясь снимал грим. Было начало седьмого, запись только что
  окончилась. Дентон был недоволен сегодняшней работой и чем больше раздумывал
  об этом, тем сильнее раздражался. Наконец он обернулся и хмуро оглядел Эдди.
  Тот был еще в костюме Профессора и гриме, он нервно поводил левой рукой.
  После давнишней автомобильной катастрофы его правая рука практически не
  двигалась.
   - Ты сегодня был очень плох, Эдди, - проговорил Дентон тихо. - Даже не
  упомню, когда было хуже.
   Лицо Эдди залилось краской от сдерживаемого гнева. Но он не сказал ни
  слова.
   Дентон закурил, намеренно медленно, и спросил:
   - Ты что, опять запил?
   - Полегче, - возмутился Эдди.
   - Может, ты просто думал о чем-то другом, - предположил Дентон. - Может,
  берег силы для Бостона.
   - Я делал все, что мог, Дон, - защищался Эдди.
   - Наше шоу - лучшее, что у тебя есть, Эдди, - сказал Дентон холодно. -
  Где бы ты был без него?
   Эдди не отвечал. Да этого и не требовалось: оба они знали ответ - нигде.
  В общем-то Эдди был обычным второсортным комиком, годами прозябавшим на
  вторых ролях. Лишь благодаря шоу Дентона он обрел известность, прославившись
  на всю страну своим Профессором.