мы вошли в банк,
  надели на лица маски и объявили: "Ограбление! Всем оставаться на местах!"
   Все застыли. Пока я наблюдал за людьми в банке и за входной дверью, Гарри
  забрался за стойку и принялся набивать сумку деньгами.
   Надо сказать, что в среду план сработал ничуть не хуже, чем сработал бы
  во вторник. Три дня в середине недели, во вторник, в среду и в четверг, в
  2.54 в помещении банка оставалось только трое сотрудников; все остальные
  уходили на ленч. Позже, чем обычно, им приходилось ходить потому, что в
  привычные для ленча часы в банке как раз бывал наплыв посетителей. Но в 2.54
  в те дни, когда я проверял, там никогда не набиралось больше трех человек, а
  средняя цифра получилась чуть выше единицы.
   В день ограбления, например, у стойки оказалась только одна невысокая
  престарелая леди, которая несмотря на яркое солнце пришла с зонтом для
  дождя.
   Оставшаяся часть плана должна была сработать в среду ничуть не хуже, чем
  во вторник. Светофоры по моим замерам работали одинаково во все дни недели,
  расписание самолетов оставалось таким же, а движение на кольцевом шоссе
  нисколько не отличалось от движения в другие дни. И все же я не люблю, когда
  что-то меняется не по моей воле.
   Без минуты три, за минуту до срока, Гарри закончил набивать сумку
  деньгами. Мы оба встали у двери, и, когда секундная стрелка часов пробежала
  еще один круг, Гарри спрятал пистолет, одним движением