семьи, где банальность возводили
  в ранг философской концепции, и не мог сразу поменять свой образ мыслей,
  однако разделял взгляды Дорис и с истинным удовольствием наблюдал, как она
  подмечает любые взятые мной на вооружение штампы.
   С другой стороны, я все же унаследовал склонность к ясным символам и не
  собирался от нее отказываться. Костюм Люцифера, к примеру: я его придумал,
  Дорис кольнула меня за пошлость, и я порадовался ее насмешкам, не забывая о
  том, что доставлю себе и другое удовольствие, облачась в избранный наряд.
   В общем, я бы сказал, что я человек дружелюбный. Да, дружелюбный. В
  общении с миром - за единственным исключением своей собственной семьи, по
  отношению к которой я непримирим, - это моя обычная и характерная черта.
   Итак, уверив еще раз друг друга в своих добрых чувствах, мы пошли за
  костюмами в магазинчик, который я приглядел ранее. Потратив часть денег из
  бумажника незнакомца, я заказал потрясающий наряд Сатаны с хвостом, вилами и
  всем прочим, после чего предложил Дорис тоже подобрать себе что-нибудь,
  чтобы внести аванс сразу за два костюма. Владелец бумажника, видно, недурно
  зарабатывал - во всяком случае, наличности у него с собой было немало.
   Но Дорис воротила нос.
   - Нет, - сказала она. - Мне нужно что-то другое. Оригинальное.
   - Ну, так думай, - подытожил я.
   В субботу, когда я отправился за своим костюмом, благая мысль ее еще не
  осенила. Но она