вая меня в зеркало. Я расплатился,
  и он спросил:
   - Вы что, собираетесь здесь работать?
   - Почему вы так думаете?
   - Чокнутый не стал бы торговаться.
   - Они не чокнутые, - сказал я. Потом поправился:
   - Мы не чокнутые.
   - Может, вы и нет, - сказал водитель и отвернулся, заканчивая разговор.
   Я вышел из такси, и оно отъехало. В кованой ограде был проход. Я пошел по
  битумной дорожке, которая выглядела как новенькая, и увидел, что она огибает
  дом, проходит под навесом в стиле девятнадцатого века и идет дальше. Мой
  взгляд упал на гараж из темного дерева, рассчитанный не на одну машину и
  явно более поздней постройки, чем дом. Рядом с навесом двое мускулистых
  молодых мужчин в теннисках и рабочей одежде защитного цвета мыли зеленый
  фургон. Они взглянули на меня - и снова занялись работой. Это, вероятно,
  были Роберт О'Хара и Уильям Мерривейл, хотя я не смог бы сказать, кто из них
  кто. В их досье не было фотографий.
   Вход в здание располагался под навесом. Я поднялся по трем ступенькам к
  замысловатой деревянной двери, позвонил и с минуту постоял в ожидании
  ответа. Потом один из мужчин крикнул из-за фургона:
   - Входите. Канцелярия справа.
   - Спасибо, - сказал я и, толкнув дверь, вошел.
   Дом был наполнен эхом. Таким было мое первое впечатление, и оно не
  исчезло и впоследствии. Здесь вас не оставляло ощущение, будто эхо отдается
  вот за этим поворотом, спускается вот по этому ближайшему к вам коридору или
  поднимается