олнилось семь лет, внешний вид губы был исправлен, все же ему
  приходилось посещать логопеда. На расспросы взрослых он всегда упрямо
  твердил, что терпеть не может эти занятия, но на самом деле кривил
  душой. На самом деле он был глубоко и безнадежно влюблен в мисс
  Рэтклифф и всю неделю с нетерпением ждал, когда наступит час урока.
  Вторник в школе тянулся бесконечно, и последние два часа Брайан
  начинал со сладостным замиранием сердца прислушиваться к тому, что
  творилось у него в душе. А там в это время уже начинали трепетать
  крыльями разноцветные нежные бабочки.
   С ним вместе исправлением дикции занимались еще четверо детей, и
  никто из них не жил в том же районе города, что Брайан. Он был этому
  чрезвычайно рад. После того, как он в течение часа находился в классе
  с мисс Рэтклифф, компания ему была ни к чему. Он любил ранним вечером
  брести домой в одиночестве, не спеша толкать велосипед, а не ехать на
  нем верхом, и мечтать, мечтать о ней, не замечая, как плавно, скользя
  в воздухе, падают к его ногам желтые осенние листья, позолоченные
  косыми лучами октябрьского солнца.
   Его путь проходил тремя кварталами выше Общинной Площади, по Мэйн
  Стрит, и в тот день, увидев объявление о предстоящей премьере, он
  сплющил нос о стеклянную поверхность двери в надежде увидеть, что
  явилось на смену массивным столам и тоскливо-желтым стенам
  Недвижимости