Бонни в каюте не было. Гарри присел на край кровати, повел плечами от
  утренней свежести и стал ждать. Когда ожидание показалось ему слишком
  долгим, он открыл дверь и выглянул наружу. Где бы она не находилась, в
  ванной ее не было. Судя по всему, он или девушка во время пьяной ночи
  разлили по ковру какую-то липкую жидкость, и теперь его босые ноги
  неприятно прилипали к полу.
   В ожидании он вернулся к кровати. Гарри не знал, что ему предпринять
  в создавшейся ситуации. Может быть, от него ожидали, что он позвонит
  стюарду и скажет ему: "Передайте, пожалуйста, мадам, что друг проснулся и
  жаждет ее общества". Пока он вот так сидел и рассматривал каюту, ему стало
  стыдно себя самого, что редко случалось в его бурной жизни. Когда он
  поднялся на борт, каюта выглядела, как на картине в "Морском журнале", а
  сейчас можно было подумать, что в ней дрались две обезьяны, нанюхавшиеся
  кокаина. Половина стульев валялась на полу, занавеска на иллюминаторе
  висела, как говорится, на соплях. На полу валялись пустые бутылки,
  отвратительно выглядевшие остатки бутербродов и две косточки от свиной
  отбивной.
   Гарри спросил себя, откуда они появились, и потом вспомнил. Это
  произошло незадолго до ссоры. Бонни заявила, что чертовски проголодалась и
  настояла на том, чтобы он вызвал стюарда и отдал распоряжение приготовить
  две отбивные. Он попытался вспомнить