ыло невозможно.
   По своим большим венецианским окнам, по изяществу и дороговизне
  обстановки она подходила к спальне невесты-привидения.
   Если б не слой пыли, то можно было бы думать, что комната не так давно
  оставлена своей обитательницей.
   На столах лежали книги, гравюры, какое-то женское рукоделье. Около
  кушетки, стоявшей почти посредине комнаты, на изящном столике, в дорогой
  серебряной вазе увядший букет полевых цветов. В головах кушетки - шелковая
  подушка, еще сохранившая следы женской головки, покоившейся на ней. Рядом
  стул с брошенной на него лютней.
   Подойдя ближе, доктор на что-то наступил. Это что-то оказалось небольшой
  книгой в черном переплете и золотым обрезом.
  
  ***
  
   Католический молитвенник! На заглавном листе красивым женским почерком,
  но, видимо, слабеющей рукой, написано: "Помолитесь о несчастной!"
   В ногах кушетки прекрасная плюшевая дамская накидка ярко пунцового цвета
  и несколько засохших розанов.
   После того как доктор прочел просьбу умершей: "Помолитесь о несчастной!",
  смех и разговоры смолкли, все сдерживались, точно труп был тут же в комнате.
   Этому чувству способствовала никем не нарушенная обстановка помещения.
   Даже стакан и графин с открытой пробкой свидетельствовали, что комнату
  оставили неожиданно.
   Видимо, какое-то большое несчастье выгнало ее обитателей, а раз ушедши,
  никто