икто уже не вернулся.
   Такое предположение еще более подтвердилось видом птичьей клетки. На дне
  раззолоченной клетки лежал полуистлевший скелет птички. Бедняга погибла от
  голода: в кормушке в виде раковины не было ни одного зерна.
   Было тихо, свечи тускло горели, а белые кружевные занавесы на окнах,
  выглядывая из-под тяжелых шелковых портьер, казались крыльями улетевших
  ангелов.
   - Черт возьми, Гарри, да это точь-в-точь из спящей красавицы, только, где
  она сама, чтобы ты мог разбудить ее поцелуем, - не выдержал наконец Райт.
   Очарование было снято: зашумели, заговорили; посыпались догадки,
  предположения.
   Управляющий, подойдя к последнему окну и раздвинув портьеры, увидел, что
  это дверь. Она оказалась запертой, но ключ торчал в замке.
   С неприятным скрипом, точно со стоном, замок поддался, и дверь открылась.
   Ночной свежий воздух ворвался в комнату. Свечи замигали, занавесы и сухой
  букет задвигались, точно дух усопшей ворвался в комнату, озлобленный
  нарушением покоя.
   - Так я и думал, эта комната примыкает к большой дамской спальне, -
  заявил Смит. - Отсюда это нетрудно определить: эта сторона дома выходит к
  замковой горе и далекого вида на озеро отсюда нет, а за углом будет большой
  балкон.
   Гарри убедился, что Смит прав. Балкон, на который он сейчас вышел, был
  крошечный, точно гнездо ласточки.
  
  ***