ь, длилось уже целую вечность, и он
  окончательно выбился из сил. Дыхание прерывалось. Ноги отяжелели. Когда он
  попытался кашлянуть, его стошнило.
   Спотыкаясь, он брел сквозь пустыню и не отрывал взгляда от маячивших
  на горизонте деревьев: покачиваемые легким ветерком ветви словно манили
  его, подбадривая, призывали двигаться вперед, к спасению. Но он знал, что
  никогда не доберется до деревьев. Он понимал это изначально, но продолжал
  плестись, хотя ноги его уже с трудом отрывались от земли. Как будто
  завязли в патоке.
   Он слышал, как она тащилась за ним, ощущал ее омерзительное зловоние,
  но не мог оглянуться. И даже тогда, когда влажное и горячее дыхание твари
  обожгло ему спину, подернутые пеленой глаза продолжали смотреть вперед.
  Внезапно раздалось клацанье челюстей, и он почувствовал боль в спине.
  Вскрикнув, он взмахнул руками, и чудовище отпрянуло, когтями разодрав ему
  кожу. Он снова закричал, но опять его горло не исторгло ни звука. Он упал
  на колени, тут же попытался подняться, но зверь накинулся на него. Тогда
  он попробовал свернуться в клубок, но чудовище уже вгрызалось в его живот
  острыми клыками, вспарывало тело, в какой-то момент он чуть было не
  задохнулся от смрада зловонного монстра.
   И тут он попытался зажмурить глаза, но не смог. Он продолжал
  сражаться за свою жизнь. На костях чудовища не было ни плоти, ни шерсти,
  это был скелет с голым черепом.