едился, что шар мой продолжает подниматься с
  достаточной быстротой и, следовательно, пока нет надобности выбрасывать
  балласт. Я был очень доволен этим обстоятельством, так как хотел сохранить
  как можно больше тяжести, не зная наверняка, какова степень притяжения луны
  и плотность лунной атмосферы. Пока я не испытывал никаких болезненных
  ощущений, дышал вполне свободно и не чувствовал ни малейшей головной боли.
  Кошка расположилась на моем пальто, которое я снял, и с напускным
  равнодушием поглядывала на голубей. Голуби, которых я привязал за ноги,
  чтобы они не улетели, деловито клевали зерна риса, насыпанные на дно
  корзины. В двадцать минут седьмого высотомер показал высоту в 26400 футов,
  то есть пять с лишним миль. Простор, открывавшийся подо мною, казался
  безграничным. На самом деле, с помощью сферической тригонометрии нетрудно
  вычислить, какую часть земной поверхности я мог охватить взглядом. Ведь
  выпуклая поверхность сегмента шара относится ко всей его поверхности, как
  обращенный синус сегмента к диаметру шара. В данном случае обращенный синус
  - то есть, иными словами, толщина сегмента, находившегося подо мною, почти
  равнялась расстоянию, на котором я находился от земли, или высоте пункта
  наблюдения; следовательно, часть земной поверхности, доступная моему взору,
  выражалась отношением пяти миль к восьми тысячам. Иными словами, я видел
  одну тысячешестисотую часть всей земной поверхности. Море казалось гладким,
  как зеркало, хотя в зрительную трубку я мог убедиться, что волнение на нем
  очень