ая слова,
  ухмыльнулся Эл. - А тебе никогда раньше не приходилось слышать о
  развращении несовершеннолетних?.. Надо бы дать тебе по зубам прямо вот
  этим фонарем - а то, мне сдается, ты еще и не до конца понял, с кем
  разговариваешь!
   - Одевайтесь, вы, оба - и поживее! - рявкнул Берт. Он чувствовал, что
  во рту у него пересохло, а это было первым признаком начинающейся
  нервозности. Но, к своему стыду, он ощущал, что у него развивается самая
  настоящая эрекция. Он намеренно не отводил луч фонаря от салона машины,
  давая этим понять, что молодым людям и в самом деле пора уже облачиться.
  Когда девушка нагнулась за брюками, Берт с тоской отметил про себя,
  насколько роскошно выглядели ее груди и бедра, когда она натягивала
  сначала трусы, а потом футболку.
   Когда незадачливая парочка наконец полностью оделась, Эл не смог
  отказать себе в удовольствии прочесть им небольшую лекцию о том, как
  должны вести себя добропорядочные девушки и что скажут ее бедные
  родители, когда узнают, чем она занималась ночью в общественном месте.
  И, конечно, он не забыл добавить, что за совращение несовершеннолетних
  ее юный приятель может запросто схлопотать себе срок. Девушка
  расплакалась, а ее спутник мрачно смотрел на Эла, всем своим видом
  показывая, что эта проповедь нисколько не пугает его, и он не только не
  раскаивается, но и слушает все это с чувством досады, тоски и уныния.
   А Берт все это время продолжал думать о прекрасном