удивительно, что Сэм и Молли, росшие вместе, относились друг
  к другу, если не как брат с сестрой, то очень близко к тому.
  Дети довольно обеспеченных родителей, когда подошел срок, они
  поступили учиться в одну школу, а дальше даже в один колледж.
  Со временем они так привыкли один к другому, что,
  расстававшись, пусть даже и ненадолго, оба ощущали странный
  дискомфорт. Нельзя сказать, что Сэм не увлекался девчонками или
  что за Молли не ухлестывали мальчишки. Разумеется, без этого не
  обходилось, но тем не менее, вдвоем им было гораздо уютнее даже
  в знакомой компании. Они ходили в кино, на вечеринки и танцы. И
  радовались тому, что впереди еще длинная, полная возможностей
  жизнь.
   В том же Нью-Йорке, только грязном и душном, на окраине
  жил еще один юноша. Он был сыном эмигранта-немца, и его
  немногие знакомые относились к нему как к человеку, который
  чуть-чуть ниже их по происхождению. Его отец жил особняком. Он
  не любил гостей, никогда никого не приглашал к себе, да и сам
  ни к кому не ходил. Он прекрасно осознавал, что ему уже ничего
  не добиться в этой "стране равных возможностей". Но, тем не
  менее, он упорно откладывал медяки, считая, что деньги --
  главное, чего может достичь человек в этой стране. "Были бы
  "бабки", а возможности всегда найдутся, -- учил он сына. -- За
  деньги здесь можно купить все. Помни